Неточные совпадения
Самгин слушал равнодушно, ожидая удобного момента поставить свой вопрос.
На столе, освещенном спиртовой лампой, самодовольно и хвастливо сиял самовар, блестел фарфор посуды,
в хрустале
ваз сверкали беловатые искры,
в рюмках — золотистый коньяк.
Со двора
в окно падали лучи заходящего солнца, и все
на столе было как бы покрыто красноватой пылью, а зелень растений
на трельяже неприятно почернела.
В хрустальной
вазе по домашнему печенью ползали мухи.
Везде почерневшие, массивные, дубовые и из черного дерева кресла,
столы, с бронзовой отделкой и деревянной мозаикой; большие китайские
вазы; часы — Вакх, едущий
на бочке; большие овальные,
в золоченых,
в виде веток, рамах, зеркала; громадная кровать
в спальне стояла, как пышный гроб, покрытый глазетом.
«Ух, уф, ах, ох!» — раздавалось по мере того, как каждый из нас вылезал из экипажа. Отель этот был лучше всех, которые мы видели, как и сам Устер лучше всех местечек и городов по нашему пути.
В гостиной, куда входишь прямо с площадки, было все чисто, как у порядочно живущего частного человека: прекрасная новая мебель, крашеные полы, круглый
стол,
на нем два большие бронзовые канделябра и
ваза с букетом цветов.
Тут стояло двое-трое столовых часов, коробка с перчатками, несколько ящиков с вином, фортепьяно; лежали материи, висели золотые цепочки, теснились
в куче этажерки, красивые столики, шкапы и диваны,
на окнах
вазы,
на столе какая-то машина, потом бумага, духи.
Они сами чувствовали это, и все трое, как бы смущенные своим величием, поспешно и скромно опуская глаза, сели
на свои резные кресла за покрытый зеленым сукном
стол,
на котором возвышался треугольный инструмент с орлом, стеклянные
вазы,
в которых бывают
в буфетах конфеты, чернильница, перья, и лежала бумага чистая и прекрасная и вновь очиненные карандаши разных размеров.
С террасы стеклянная дверь вела
в гостиную; а
в гостиной вот что представлялось любопытному взору наблюдателя: по углам изразцовые печи, кисленькое фортепьяно направо, заваленное рукописными нотами, диван, обитый полинялым голубым штофом с беловатыми разводами, круглый
стол, две горки с фарфоровыми и бисерными игрушками екатерининского времени,
на стене известный портрет белокурой девицы с голубком
на груди и закатившимися глазами,
на столе ваза с свежими розами…
Он до того разлюбезничался, что рассказал мне все свои семейные дела, даже семилетнюю болезнь жены. После завтрака он с гордым удовольствием взял с
вазы, стоявшей
на столе, письмо и дал мне прочесть «стихотворение» его сына, удостоенное публичного чтения
на экзамене
в кадетском корпусе. Одолжив меня такими знаками несомненного доверия, он ловко перешел к вопросу, косвенно поставленному, о моем деле.
На этот раз я долею удовлетворил городничего.
На столе, между зажженными канделябрами, торчали из мельхиоровой
вазы, отпотевшей от холода, два белых осмоленных горлышка бутылок, и свет жидким, дрожащим золотом играл
в плоских бокалах с вином.
Дней через несколько к Донону собралось знакомое нам общество. Абреев был
в полной мундирной форме; Плавин —
в белом галстуке и звезде; прочие лица —
в черных фраках и белых галстуках; Виссарион, с белой розеткой распорядителя, беспрестанно перебегал из занятого нашими посетителями салона
в буфет и из буфета —
в салон.
Стол был уже накрыт,
на хрустальных
вазах возвышались фрукты,
в числе которых, между прочим, виднелась целая гора ананасов.
Однажды вечером — это было
в четверг — Александр, воротясь домой, нашел у себя
на столе две
вазы и записку от дяди.
— И всплывет-с, не беспокойтесь! Кроме того-с,
в общественных местах не должно говорить о делах, а вот лучше, — визжал член, проворно хватая со стоявшей
на столе вазы фрукты и конфеты и рассовывая их по своим карманам, — лучше теперь прокатимся и заедем к одной моей знакомой даме
на Сретенке и у ней переговорим обо всем.
— Любавка! — сказал однажды Маякин, придя домой с биржи. — Сегодня вечером приготовься — жениха привезу! Закусочку нам устрой посолиднее… Серебра старого побольше выставь
на стол,
вазы для фруктов тоже вынь… Чтобы
в нос ему бросился наш
стол! Пускай видит, у нас что ни вещь — редкость!
Елизавету же Петровну, как видно, сильно заняло ее новое предположение, так что, выйдя из-за
стола, она, не теряя ни минуты, позвала Марфушу и дворника и заставила их вещи свои перетаскивать
в комнату Елены, а вещи Елены —
в свою комнату, и при этом последнюю заметно старалась убрать как можно наряднее; для этой цели Елизавета Петровна оставила
в этой комнате свой ковер, свой ломберный
стол и
на нем
вазы с восковыми цветами.
Вокзал железной дороги, зала для пассажиров 1-го класса; направо от актеров дверь
в виде арки, ведущая
в другую залу; прямо стеклянная дверь, за ней видна платформа и вагоны;
на середине, поперек комнаты, длинный
стол,
на нем приборы, бутылки, канделябры и
ваза с цветами.
Он дождался, когда проснулась Таня, и вместе с нею напился кофе, погулял, потом пошел к себе
в комнату и сел за работу. Он внимательно читал, делал заметки и изредка поднимал глаза, чтобы взглянуть
на открытые окна или
на свежие, еще мокрые от росы цветы, стоявшие
в вазах на столе, и опять опускал глаза
в книгу, и ему казалось, что
в нем каждая жилочка дрожит и играет от удовольствия.
— Позвольте, я вам помогу, — подхватил хозяин и, проворно уложив
в вазу все деньги, велел Юлию Карлычу отнести ее
в залу и поставить
на накрытый для ужина
стол.
На среднем диване пред круглым
столом,
на котором стоит прекрасный дорогой букет
в вазе, сидит Софья Михайловна
в шелковом платье и нарядном головном уборе.
Дом, вижу я, отделан так, что узнать нельзя против прежнего: все это выбелено, вычищено, рамы
в три стекла,
стол уж накрыт огромнейшим глаголем, и
на нем, знаете,
вазы серебряные с шампанским, хрустальные
вазы с фруктами; лакеи
в белых галстуках, белых жилетах и белых перчатках, короче сказать, так парадно, хоть бы и от тысячи душ.
Но пока — матроны и весталки созерцали только большие
столы, составленные покоем (П),
на которых сверкал граненый хрусталь, зеленели ветки цветущих камелий и возвышались серебряные
вазы, пирамидки да корзинки с конфектами и фруктами,
в ожидании коих некоторые лакомые матроны нарочно понадевали платья с карманами более глубокими.
Когда уснула его супруга, он сел за
стол и после долгого раздумья, коверкая свой почерк и изобретая грамматические ошибки, написал следующее: «Купцу Дулинову. Милостивый Государь! Если к шести часам вечера сиводня 12-го сентября
в мраморную
вазу, что находица
в городском саду налево от виноградной беседки, не будит положено вами двести рублей, то вы будете убиты и ваша галантирейная лавка взлетит
на воздух». Написав такое письмо, Лев Саввич подскочил от восторга.
Гости у Коромыслова. Кое-что изменено
в обычной обстановке, кое-что добавлено: взятый напрокат рояль, живые цветы
на столе и
в вазах.
В стороне
стол с вином, закусками и фруктами. Большое окно
на улицу наполовину занавешено.
В задней части мастерской — ближайшей к авансцене — высокий занавес отделяет угол с диваном: здесь одна только лампочка
в синем стекле, полутемно. Весь свет сосредоточен
в глубине мастерской: там все ярко, колоритно, богато.
Во время этих приготовлений Полина шмыгала из комнаты
в комнату, как мышка; казалось, все заботы по хозяйству лежали
на ней одной, потому что она так усердно хлопотала обо всем: то она ставила
на стол серебряные корзины с печеньем, то насыпала сахар, то раскладывала по хрустальным
вазам конфеты.
В небольшой столовой за
столом, уставленным разного рода домашним печеньем, с кипевшим прекрасно вычищенным томпаковым самоваром-вазой,
в кресле
на колесах, сидел князь Дмитрий Павлович Шестов и какой-то молодой, скромно одетый, выразительный брюнет.
Лучший номер, куда принесли вещи приезжего, находился
на втором этаже. Там было всего три, четыре номера и двери двух из них выходили
в обширную залу, занятую громадным обеденным
столом, сервированным довольно опрятно и даже украшенным двумя фарфоровыми
вазами с букетами искусственных цветов.
В первой же комнате был накрыт
стол на два прибора, уставленный всевозможными закусками и деликатесами,
в серебряных
вазах стояли вина, дно серебряного кофейника лизало синеватое пламя спирта.